Час света в подарок

Вряд ли я когда-нибудь забуду тот солнечный мартовский мартовский вечер два года назад. И ведь ничего невиданного или судьбоносного тогда не случилось. Я просто поймал первый по-настоящему тёплый день весны и летел вместе с лёгким попутным ветром по велодороге Ciclabile di Val d’Adige в сторону Вероны. Яблони уже цвели вовсю, необычайно рано, не остановиться и не сфотографировать нежные лепестки, пронизанные насквозь солнечными лучами, было никак не возможно. Останавливался – и выговаривал себе: «Вот так каждой яблоне и каждой китайской сливе будешь кланяться – а обратно поедешь в потёмках, и фонаря, понятное дело, не взял!»

И вдруг… Почему я сразу не заметил, как непривычно светло в шесть часов? За работой совсем забыл – а ведь мы в прошлое воскресенье часы  перевели! С этой недели у нас стало на целый час больше света! И значит, я теперь могу сколько угодно снимать весенние деревья, обратно поупираюсь в охотку против ветра на большой передаче – и в машину сяду, улыбаясь вдогонку золотому закату  над Монте Бальдо. Волна радости – подхватила и подняла выше самых высоких альпийских вершин!

Так бывает каждую весну, и весной не заканчивается. До глубокой осени я радуюсь, и за себя, и за своих братьев и сестёр – на двух колёсах, в беговых кроссовках, с вёслами в руках, с мячом в ногах – и всех прочих живых и подвижных. Особенно за тех, у кого работа «нормальная» и заканчивается в пять-шесть вечера. Если бы не летнее время, слишком большая часть жизни проходила бы в сумерках или в полной тьме. Их выручали бы, конечно, налобные и подрульные фары, уличные фонари и прожектора стадионов, как выручают зимой, осенью или ранней весной – но разве это сравнится с тёплым светом вечернего солнца? Всем, для кого жизнь – движение (как, в общем, и написано роду человеческому на его роду изначально) этот час вечернего света – бесценный дар.

Ещё пару недель по привычке проскальзывает мысль: «Надо поторопиться, чтобы успеть до темноты», но потом она развеивается, отпускает тебя на свободу. Спешка, воображаемый циферблат часов с назначенным временем, который маячит перед глазами, куда бы ты ни посмотрел – безжалостные убийцы любой радости. По-настоящему понимаешь это только тогда, когда удаётся, наконец, позволить себе оказаться вне времени.

Сегодня освободился поздновато. Не будь у меня заветного часа в подарок, катнул бы от порога – хоть так, уже кое-что. Но сейчас я могу спуститься на машине вдоль Гарды в Ломбардию, к моренным холмам Вальтенези, припарковаться на краю Седены и отправиться изучать, чем богата южная лесистая её оконечность, над Паденге и Сойано, с маунтинбайкерской точки зрения.  Давно собирался. Зимой здесь было – нет, не мрачно – загадочно. Тут уж как под настроение ляжет, иной раз и такая готическая атмосфера в самый раз. Главной проблемой тогда был вовсе не антураж, а грязь. И дожди-то вроде бы случались нечасто, но солнце ходило низко, совсем ненадолго пробивалось сквозь частокол деревьев, ночи были бесконечно долгими, утренний иней не таял до середины дня. Соваться сюда, пока не наступил март, я не видел никакого смысла – рядом на открытых ветру участках холмов повсюду белые дороги или известняковые гравийки, высыхали они быстро, и столько их, что можно накручивать любые самые замысловатые кольца не повторяясь.

…А вот теперь смело ныряю в густые заросли – все оттенки молодого зелёного, все мыслимые и немыслимые формы листвы, игра света и тени в догонялки – и оказывается, что тут целое царство грунтовых тропинок! Да ещё почти без камней! Вот они, оказывается, где от меня прятались! Поймите чувства человека, у которого почти все ближайшие к нынешнему дому трейлы покрытием напоминают заброшенную каменоломню – это интересно с точки зрения техники, но только после двух часов такой нещадной тряски ты чувствуешь себя избитым – неведомо кем и за что. А ведь первые свои детские кроссы на обычном харьковском шоссейном велосипеде я ездил по грунту. Мягко нам тогда ехалось по коврам из хвойных иголок, только на корнях изредка потряхивало – для разнообразия, так было интереснее. И вот оно, наконец, как в детстве, и даже деревья похожие, хотя вроде в 1400 км на юго-запад, если мерить по прямой!

Погулял, душе и телу на радость, по лесу – именно погулял, никуда особенно не торопясь, не отпуская себя на спусках: трасса новая, просматривается только на десяток метров вперёд, за каждым поворотом может ждать неприятный сюрприз. Выкатил опять на открытое, в солнечный лучах поплескаться.

Вокруг замка Drugolo – образцовые широченные гравийки позапрошлого века, ровные и ухоженные, мечта ездоков на гревельных великах – без подвески, зато с упитанными покрышками. В сам замок не попасть, хозяева – всамделишные «действующие» бароны – не пускают к нему даже близко ни под каким предлогом. А жаль – у него почти тысячелетняя история, он на удивление мало перестраивался и ни разу не пострадал ни от кровавых междоусобиц, ни от всемирных массовых припадков самоуничтожения. Но мне довольно сегодня подышать ароматом веков вокруг него, пронестись по его дорогам быстрее породистых скакунов. Не тех, из далекого прошлого, а нынешних – вокруг всей Гарды десятки конюшен, традиция не прерывается с тех времён, про которые и в летописях мало что найдешь.

Аромат истории описать трудно, аромат здешнего апрельского цветения – тоже нелегко. Он совсем не такой, как среди наших курортных городских палисадников, там от густого сахаристого мёда, растворённого в воздухе, человек непривычный опьянеет за пять минут. Здесь запахи лёгкие, мимолётные, чаще не успеваешь даже понять, откуда их принесло – особенно когда несёшься во весь дух и нужно хотя бы для приличия поглядывать, что у тебя там перед колесом. А когда поймаешь мгновение и остановишься – вот ведь странно, по отдельности эти мелкие цветы почти и не пахнут, сколько не тычься в них носом. А вот когда их собралось столько вместе, да ещё под вечер – тогда такой воздух даже выдыхать жаль. И лучше всех других – тысяча оттенков аромата свежей, только что родившейся зелени!

А вот этот-то запах откуда? Еду по ярко-жёлтой дорожке, недавно засыпанной мелким песчаником, она в тени огромных узловатых деревьев старинного парка, после недавнего дождика не торопится высыхать, хрустит под колёсами, будто кофейные зёрна в кофемолке. И в воздухе стоит ядрёный дух… нарезанного только что чеснока! Рядом не то что ни одной траттории – вовсе никакого жилья не видно, а ударяет в нос, как будто только что целую машину измельчённым чесноком загрузили и готовятся куда-то отправить. Отрезвило в одно мгновение, спустился с блаженного ароматного поднебесья в каменистую низину, пошёл дальше по уже знакомым извилистым, местами чуть разбитым трейлам. Притормозил только один раз – уж больно идиллическим оказалось стадо коров среди молодой зелени, чтобы проскочить, едва покосившись.

…Восемь вечера на часах.  Отсюда до машины в Седене километра полтора – считай, приехал. Положил байк в мягкую траву на обочине, гляжу на неспешный закат и слушаю, как распевается вечерний птичий хор. Соловьи, которые ещё неделю-другую назад только роняли первые короткие фразы и надолго замолкали, сейчас выдают бойкие изобретательные рулады, одну за другой, почти не оставляя тишины. Павлины – ох уж эти павлины, у местной аристократии не выходят из моды две с лишним тысячи лет! – устроили перекличку-соревнование: мяукают что есть сил, и сразу слышно, что они тут в каждой усадьбе, на десятки километров вокруг. А когда все чуть приумолкли, переводя дух – даже дрозды, которые подают голос круглый год – раздался умоляющий писк крохотной совы-сплюшки. Спать мол, пора, сколько можно!

Мне ещё не пора. Вон ещё света сколько. И можно никуда не спешить. Какая-то странная единица времени, этот весенне-летний час. Куда длиннее обычного часа, а с мая – и вовсе станет бесконечным.

---

Место старта https://maps.app.goo.gl/1mGAMiHn2XnxwoRcA