Самое мирное сражение

Ну конечно же, я снова опоздал. Хотя до начала действа оставалось ещё полчаса – опоздал безнадёжно. Все входы на арену, занимавшую Piazza della Fiera, ярмарочную площадь Тренто, были давно закрыты. К каждому из входов, тем не менее, тянулась длинная очередь, подобная той, которую мы однажды выстояли в палящую жару у театра-музея Сальвадора Дали в Фигересе. Все чего-то ждали и на что-то надеялись. Встал и я, в самый хвост, спрашивая себя, почему не аккредитовался по-человечески, и тут же себе отвечая: потому что хотел увидеть Disfida dei Ciusi e dei Gobj глазами человека с трибуны. Чемпионат Европы по футболу, говорите? Ну и сколько лет ему от роду, 64, если не изменяет память? А этим состязаниям ­– примерно 1500!

Предыстория соревнований, как и у многих итальянских палио, сумеречная и кровавая. Тогда, в середине позапрошлого тысячелетия, в эти места пришёл жестокий голод, и борьба за еду обернулась настоящей войной. Но о вышесказанном вспоминают теперь разве что историки, слишком далеко ушла суть нынешней дисфиды от субстрата, на котором она некогда выросла.

Ростки сегодняшних праздников, мирных баталий на радость добрым людям, взошли, выросли и окрепли. И никаким незваным гостям из тёмных глубин прошлого ­– куда больше псам (простите за контекст, любимые мной четвероногие), чем рыцарям – уже никогда их не вырвать, не засеять нашу Землю средневековым, колючим, как проволока, бурьяном – зря стараются!

…А у нас священное право на праздник – и сегодня мы им воспользуемся! Хорошо бы вот только на арену попасть, а то делать для вас репортаж из-за забора ­– этот жанр мы уже проходили… И тут у самого ближнего ко мне торцевого входа, маленького и не сулящего никаких перспектив (у него давно скучает пара охранников, борясь со сном) появляется тётенька, неся в руке что-то подозрительно похожее на билеты. Вход бесплатный, но число мест на трибунах ограничено. Места не нумерованы, билетов напечатано на три фестиваля вперёд, и организаторы добросовестно заполняют последние свободные островки, которые выискивают волонтёры.

Пока мои потенциальные конкуренты в борьбе за кусочек скамейки на галёрке соображают, что происходит, взвешивают, стоит ли пробовать, или лучше держаться за своё место в хвосте, да и просто мучительно пытаются мобилизовать остатки энергии – я уже бегу. Риск ошибиться и уж точно потом не попасть внутрь, потеряв очередь, конечно, велик – но сразу два шестых чувства, журналиста и спортсмена, командуют мне: forza!

…Пробираясь между ногами и спинами в направлении прорехи на одном из верхних рядов, указанной волонтёром, извиняясь каждые полсекунды, торжественно обещаю себе в следующий раз точно не искать приключений и приходить заранее. И вот – уселся, наконец. Как раз вовремя, sbandieratori, жонглёры флагами, ещё только готовятся открывать программу – этакая молодая группа на разогреве у звёзд.

Не знаешь, на кого и смотреть—то ли на арену, то ли на трибуны. Спектакль, который разыгрывают болельщики, едва ли не интереснее самого представления. Тиффози команды гостей из Фельтре, которые зовутся чузи – разумеется, в меньшинстве, но в каждом из них энергии и страсти на десяток трентинцев-гоби. Двое мальчишек, едва вышедших из младшего школьного возраста, 3 девчонки постарше и взрослая парочка: дородный лысый детина и его худая мускулистая спутница. Я невзначай оказался в самой середине этого десанта из соседнего региона и был рад, что у меня удобная отговорка не болеть за свой Тренто и не напрашиваться на неприятности: некогда прыгать и орать кричалки, надо делать работу – снимать и оставлять на телефоне короткие текстовые заметки, по которым, как по контрольным точкам, пойдёт потом материал.

Если сравнить с чиз-ролингом (а за ним не обязательно ехать далеко, у нас теперь есть собственная версия, на плоскогоррье в Брентонико) или с дзаттериной, сплавом на  плотах по  бурной  Адидже , и уж тем более с конным палио в Сьене (которое, конечно, признано всемирным наследием ЮНЕСКО, но это никак не отменяет страшных травм, которые грозят людям и животным) – Дисфиду чузи и гобби смело можно ставить на последнее место по травмаопасности среди всех традиционных состязаний. Примерно рядом с перетягиванием каната. С которого, кстати, всё и началось – это своего рода аперетив, пролог и разминка для участников и публики. Выиграли, и уверенно, чузи.

Суть самой игры, если упрощенно, сводится к следующему. Четыре поварихи из Тренто варят поленту – всеми нами обожаемую альпийскую кукурузную кашу. Разумеется, чтобы в первую очередь накормить хозяев  поля, гоби — своих работящих трентинских мужчин – посмотрите хотя бы, как они одеты : грубые серые холщёвые куртки и штаны, подпоясанные толстыми верёвками. А эти гости из Фельтре, чузи, бездельники в шутовских красно-жёлтых нарядах – полюбуйтесь только! – так и быть, пусть потом едят, только то, что останется. Но весельчаки из Фельтре хотят сделать равно наоборот – слопать столько поленты сколько влезет, а уж остатки пусть эти мрачные гоби подъедают. Гоби закрывают доступ к котлу, в котором варят поленту, живым крепко сомкнутым кольцом. Чузи пытаются это кольцо разорвать. Не для того, чтобы сразу утащить – рискуя к тому же обжечься – поленту прямо с огня (вы когда-нибудь пробовали недоваренную кукурузную кашу?), а чтобы набрать бонусы — не в деньгах, не в очках, а в секундах. Чем больше будет бонус, тем дольше  в решающей финальной «битве» можно будет прорываться к котлу, когда полента будет готова. Если кольцо гоби выстоит – победят они, если чузи прорвутся к котлу – праздновать им.

Техника – проще не придумаешь, как в сказке про репку. Тактика посложнее, капитану чузи надо найти в цепи самые слабые участки, и именно к ним прицепить своих игроков. Бонусов можно добавить, если, прорвав цепь, похитить повариху. Легко сказать – Ирене, на которую позарились чузи, устроила им такую взбучку, что команда из Фельтре едва не осталась без своих лидеров перед финалом.

Если уж всерьёз и по-настоящему, полента должна вариться долго. То, что делаем мы ­­– высыпаем таранью  быстрого приготовления (где кукурузная мука смешана с гречневой) в ковшик с водой, и дальше главное не забывать помешивать, а то, как манка в детстве, пойдёт комками ­– носитель североитальянских традиций назовёт надругательством над жанром. Так что предварительных туров оказалось аж шесть.

Когда сумерки над Ярмарочной площадью совсем сгустились, старшая повариха сняла пробу с поленты и объявила: «Готово!» Решающий миг наступил. У гостей, хоть вроде и не особенно бойко набирали они бонусы в предварительных поединках, к главной схватке накопилось почти две минуты. Минуту и 52 секунды должны были продержаться хозяева-гоби, не позволить чузи прорваться к котлу. И снова сказка про репку, римейк номер 7…

Гран-финала я не разглядел. И уже тем более не снял -публика вскочила на ноги, подняла руки и начисто перекрыла площадку. Но то, что там произошло, легко было понять по звуковому сопровождению: сперва взревели трентинцы, но потом вдруг разочарованно загудели и смолкли, точнее — растворились в куда менее многоголосом, но, наверно, даже более громком и дружном вопле боельщиков из Фельтре. Когда тиффози уселись на места, я увидел, что жёлто-оранжевые скачут вокруг котла в каком-то диком танце, рискуя обжечься. Спортивная часть праздника, которая так долго набирала мощь и ритм, закончилась как-то уж очень быстро и внезапно. Исторический счёт стал 21-18, пока что в пользу Тренто.

Дальше был долгий ритуал, торжественные речи над бесконечно длинным столом, установленном на сцене, джентльменские рукопожатия, переходящие в братские объятия, между капитанами, раскладывание содержимого котла по деревянным подносам. Публика спустилась на арену и смешалась с участниками действа. Победители, по трое, носили увесистые подносы с кашей, угощая всех подряд. Да простят меня носители традиций, но пробовать грязными руками я её не стал – с тех пор, как лидер нашей, тогда ещё юношеской, команды, подхватил гепатит, испортив себе жизнь на долгие годы, я следую нехитрому правилу мыть руки перед едой. И вообще – не до того было. Хотелось смотреть, внимать и снимать.

Всё мелькало перед глазами, как кадры на старой установке для линейного монатажа, но не этот стробоскоп был для меня главным. Я смотрел на лица, ловил реакции, выхватывал обрывки фраз — и всё больше убеждался: для многих здесь только что призошло главное событие года! Сильнейшие из живой цепи гоби готовились к этой схватке с предыдущей победы, настраивались, прокручивали в воображении разные сценарии. Перед глазами всё ещё стояла галерея образов игроков футбольной сборной Италии, которая всего пару дней назад вылетела из gli Europei на слишком дальних подступах к медалям. Те же глаза, та же опустошёность, что у трентинских здоровяков в сером. Так то ж чемпионат Европы, говорите? Ну и сколько лет вашему чемпионату от роду? А Дисфиде — почти полторы тысячи! Каждый сам решает для себя, где у него в данный момент центр Вселенной, и каждый в этом выборе совершенно прав.

Фестиваль завершался через пару десятков минут фейерверком. К мосту через Адидже бежать было поздно, и я доверился волонтёрам ­– они работают на Feste Vigiliane не первый год и лучше других знают что и где – поднялся следом за ними на верхний ярус трибун. У них была очень шумная предводительница, этакая упитанная хохотунья и балагур. Следом за каждым залпом следовал залп её комментариев, некоторые из которых были ну совсем уж не для печати, зато её знанию драматургии представления позавидовал бы даже его режиссёр. А может, это она и была?

Когда я выходил с арены, долго выискивая единственный, самый неприметный подтрибунный проход, оставленный открытым, в тёмном углу нижнего яруса всё ещё стояли пятеро лидеров гоби, продолжая обсуждать проигранную встречу. Но теперь уже не с видом побитых сторожевых псов, а с яростью и азартом. В эту минуту они уже начали готовиться победить.

Такой уж он, любой спорт — за горестным сегодня обязательно наступает победное завтра. Так было всегда. И так будет снова!